Сотрудники с 1908 года

Групповая фотография сотрудников лаборатории отдела паразитарных тифов Института им. Пастера, возглавляемого Филипченко А.А. (в центре),

справа от него - Пик Э.М. и Данскер В.Н., Ленинград, 1920-1930-е гг.

Александр Александрович Филипченко родился 24 марта 1884 г. в деревне Злынь Болоховского уезда Орловской губернии в семье ученого-агронома А.Е. Филипченко (1842-1900) и А.С. Любавиной. Род Филипченко происходил от писаря Запорожского войска середины XVII в. Пилипенко.

С 1894 г. Александр учился во 2-й Санкт-Петербургской классической гим­назии, которую успешно окончил в 1903 г.

Учился в Военно-медицинской академии. Выбранная специальность вполне увлекала молодого человека – уже после первого курса академии он, отдыхая в деревне, стал «пользовать» больных, в том числе делать про­стые операции (вскрывать нарывы).

На первом же курсе Александр активно включился в революционную работу и примкнул к партии социал-революционеров. Весною 1904 г. в письме к брату Юрию (Юрий Александрович Филипченко – будущий основатель Петроградской школы генетиков), с которым у Александра были очень доверительные отношения и постоянная переписка, он признавался, что занимается мало и в лаборатории бывает редко. В апреле 1905 г. по делам партии Филипченко выезжал в Кишинев, Одессу, Севасто­поль и Ялту. Одним из результатов этой поездки стал первый арест и последующее исключение из академии.

С середины мая по начало августа 1905 г. 10 недель Филипченко провел в одиночной Санкт-Петербургской тюрьме – «Крестах», а потом был выслан в Финляндию (Териоки), откуда вскоре нелегально вернулся в Петербург. Как вспоминала двоюродная сестра Александра Надежда Михайловна: «Шура весь ушел в партийную работу, был членом городского комитета ПСР, организовывал боевые, рабочие дружины и уже среди зимы крепко сел».

Фактически в декабре 1905 г. были аре­стованы оба брата и их двоюродная сестра (Александр, Юрий и Надежда). Но, так как серьезных обвинений не нашлось, сестру выпустили через 3 месяца на поруки, под залог 1000 руб., а скоро и Юрия. Алек­сандр вышел на свободу к лету 1906 г. и почти сразу уехал по партийному зада­нию в Европу (Швейцария), а вернувшись в Петербург в августе, принял участие в организации газеты «Труд». В сентябре 1906 г. А.А. Филипченко был вновь арестован и приговорен Санкт-Петербургским военным окружным судом к шести годам каторжных работ.

Недоучившийся студент отбывал каторгу с октября 1907 г. в Горном Зерентуйе (Зерентуйская каторжная тюрьма, Нерчинский округ); открывшийся туберкулезный процесс позволил А.А. Филипченко перейти летом 1909 г. на поселение в Баргузин.

Режим поселения был вполне свободный, и, как многие политические, Филип­ченко бежал осенью 1909 г. из Сибири в Европу, где сначала (около четырех месяцев) жил в Мюнхене. Далее он решил продолжить свое медицинское образование, для чего переехал в Италию и в конце 1910 г. поступил на медицинский факультет столичного итальянского университета. В Риме А.А. Филипченко провел пять лет.

В это время он вращался в специфическом, политэмигрантском русском сообществе, чему способствовало и его членство в оргбюро Общества Русской библиотеки-читальни им. Л.Н. Толстого (1912-1917). Среди его знакомых появилась и студентка философского факультета Римского университета Анна Васильевна Сухомлина, которая вскоре стала его женой.

Зимой 1914-1915 г. А.А. Филипченко участвовал в спасении людей после одного из сильных итальянских землетрясений, где проявил себя не только как умелый врач, но и как смелый человек.

В 1915 г. А.А. Филипченко окончил медицинский факультет и получил место асси­стента в одном из крупных муниципальных госпиталей Рима. С 1916 г. работал в провин­ции Мачерата «земским врачом» в местечке Монтекозаро недалеко от Адриатического побережья.

Желание совершенствоваться в хирургии толкало Филипченко на поиск подходящего места: в мае 1916 г. он почти уже согласился на переезд в Салоники, где ему предлагали место в госпитале для серб­ских солдат, но дело расстроилось; в начале 1917 г. семья было выехала обратно в Рим, где Александра Александровича ждала прежняя работа в госпитале, но болезнь жены и сына не позволила и этому плану осуществиться.

Все чаще доктор Филипченко задумывался о возвращении на родину, где уже произошла Февральская революция.

Российским консульством было официально объявлено, что эмигранты могут вернуться в Россию, получив паспорта и деньги на проезд.

Добраться в Россию во время военных действий было непросто. Жена с годовалым сыном Степаном сначала выехали в Швейцарию, а оттуда в «запломбированном» (на манер ленинского) вагоне проследовали через Германию и на пароходе в Швецию, где их встретил Александр Александрович, добиравшийся туда через Лон­дон. Оттуда уже всей семьей отправились в Рос­сию. 15 июня 1917 г. они впервые за 8 лет, а сын впервые в жизни, оказались в России, в революционном Петрограде. Позже доктор Филипченко решил отправить семью в Киев, где жили родители его жены. Сам он присоединился к семье в начале сентября.

А.А. Филипченко устроился в Киеве работать в Красном Кресте – ассистентом в хирургическом госпитале; подрабатывал он также в амбулатории и на кафедре вра­чебной диагностики местного университета. Так прошел год. Через Киев волна за вол­ной прокатывались смены власти: Центральная украинская рада, большевики, немцы, гетман П.П. Скоропадский, С.В. Петлюра.

Несмотря на полувоенный быт, семья и работа привязывали Филипченко к Киеву, тем более что в 1918 г. он получил место заведующего отделом управления Украин­ского Красного Креста. Летом 1920 г. семья решила переехать в деревню, где в 100 верстах от Одессы рас­полагалось имение, когда-то принадлежавшее бабушке Анны Васильевны. А.А. Филипченко и его семья прожили в Качуловке, близь станции Кагулово, больше двух лет.

Жизнь и связь с Россией постепенно налаживались, и в 1922 г. возникла идея воз­вращения к «нормальной жизни» в одной из столиц.

В начале ноября 1922 г., распродав хозяйство, с огромными трудностями из-за распутицы и чудовищной инфляции Филипченко добрались до Киева. В декабре, на первое время без семьи, А.А. Филипченко появился в Петрограде. Начался последний, 15-летний этап его жизни, к счастью, целиком посвященный науке.

Сначала это была работа сверхштатным ассистентом в клинике профессора Г.Ф. Ланга, где Филипченко занимался гематологией. Весной 1923 г. он параллельно начал работать врачом (потом главврачом) в распределительном пункте для беспризор­ников, где проявил себя не только как знающий врач, но и как воспитатель.

С 1925 г. Александр Александрович по приглашению профессора А.В. Прибылева перешел на работу в Бактериологический институт им. Пастера, где скоро стал руководителем диагностиче­ского, а затем и созданного им в 1929 г. паразитологического отдела.

Групповая фотография сотрудников лаборатории отдела паразитарных тифов Института им. Пастера,

возглавляемого Филипченко А.А. (в центре), стоят (слева направо) - Пик Э.М., Данскер В.Н., [Колфлинг? Колдринг?] К.,

сидят Хейсин Е.М., Филипченко А.А., Смирнова Г.М.; Ленинград, 1930-е гг.

В Бактериологическом институте Филипченко прошел так называемую «чистку» 1930-1931 гг., в результате чего «был оставлен без поручений на 1931 г.». Очевидно, этому способствовал его арест в сентя­бре 1930 г. по обвинению в участии в антисоветской организации. Дело было настолько «липовое», что его закрыли через 3 недели. По совместительству с 1931 г. Филипченко работал также заведующим отделом в Институте экспериментальной медицины.

Весной 1930 г., после смерти профессора В.Д. Зеленского, В.А. Догель (близкий друг Ю.А. Филипченко) пригласил Александра Александровича в Ленинградский уни­верситет. К тому времени интерес доктора Филипченко к паразитологии уже полно­стью сформировался.

Вдова ученого впоследствии так вспоминала это время: «За годы с 1924 по 1937 Александр Александрович полностью переквалифицировался из врача в паразитолога. Эти 14 лет он работал не менее 16 часов в сутки. Часто еще больше. Вставая в 6 часов утра, работал дома, потом шел в институт. Вечером опять работал дома, где у него был свой микроскоп и целая лаборатория. За эти годы, кроме того, он изучил английский, немецкий и французский языки. Итальянский он знал раньше и благодаря этому мог читать и по-испански – конечно, только статьи по своей специальности…».

В 1931 г. Пастеровский институт был временно слит с Институ­том экспериментальной медицины, а с 1933 г. А.А. Филипченко продолжил службу в нем как в Ленинградском эпидемиологическом институте.

Помимо научной деятельности А.А. Филипченко был «квартирным врачом», давал медицин­ские консультации, хлопотал о создании ежегодной медицинской комиссии для обще­ства политкатаржан, куда сам входил, выступал с лекциями по литературе. Нередко ему приходилось ездить в командировки: в Киев, Москву, Витебск, Ярославль, на Кольский полуостров.

Среди работ А.А. Филипченко сначала преобладали исследования, связанные с конкретными одноклеточными паразитами – малярийным плазмодием, дизентерийной амебой или посвященные комплексу кишечных простейших человека, эпидемиологии гельминтов. Написанная им книга по кишечным простейшим (1933) представ­ляла собою полную сводку по этой теме и весьма способствовала популяризации мало­известных в то время сведений.

Очевидно, что на постановку и обсуждение общих проблем в области паразито­логии Александра Александровича натолкнули работа с литературой и обдумывание структуры и содержания будущего курса «Общая паразитология». Хотя специализи­рующиеся студенты появились на кафедре зоологии беспозвоночных уже в 1931 г., но этот курс был начат Филипченко только в 1932 г. и читался сначала вечерним аспирантам.

Кроме того, уже в 1930-1931 г. он начал читать «Частную паразитоло­гию» и курировать «Большой практикум» для кафедральных студентов. Параллельно А.А. Филипченко читал лекции в Военно-медицинской академии по курсу «Патоло­гия». По мере прихода новых студентов и шлифовки курса «Общая паразитология» его структура несколько менялась: в 1934-1936 гг. было 60 часов лекций и состоялось 12 часов практических занятий; в 1936-1937 гг. было прочитан 51 час лекций и состо­ялось 7 практических занятий и 2 семинара.

Огромное значение и для самого профессора Филипченко, и для его студентов имела организация в 1935 г. на базе читавшегося курса «Общая паразитология» семи­нара «Паразитизм, как экологическая категория и паразитические адаптации», в работе которого приняло участие около 20 человек. Докладчиками на семинаре были студенты-специалисты и аспиранты кафедры зоологии беспозвоночных, а участие в обсуждении докладов принимали и многие «сторонние» зоологи, так как поставленная тема волновала многих. В то время ни в России, ни за рубежом не было учебников или сводок по общей паразитологии, поэтому представлялось желательным издать наиболее интересные доклады в виде сборника, что и было осуществлено в начале 1937 г. Помимо очевидной научной ценности сборник имел и дидактическое значение – как первая попытка создания учебного пособия силами самих учащихся. В состав авторов вошли три студента: В.А. Афанасьев, А.Г. Кнорре (две статьи) и М. Баженов, а также аспиранты А.В. Ива­нов, Я.Д. Киршенблат и Е.М. Хейсин. Среди докладчиков были также В.Д. Дуби­нин, Б.Е. Быховский и Ю.И. Полянский.

Сборник открывался статьей «Экологическая концепция паразитизма и самостоя­тельность паразитологии как научной дисциплины», написанной А.А. Филипченко (1937). В этой сравнительно небольшой работе (11 страниц) Александр Александро­вич на основании обобщения идей о сущности паразитизма впервые дал обоснова­ние экологической концепции этого биологического явления. Позднее определение, сформулированное А.А. Филипченко, несколько в расши­ренном виде использовал в первом и втором издании своего учебника общей паразито­логии В.А. Догель.

Учебник общей паразитологии А.А. Филипченко написать не успел, но фактиче­ски многие из поколения первых догелевских учеников-паразитологов, далее успешно работавших в этом направлении, должны, как минимум, одновременно считаться и учениками Филипченко: оба основных курса – общей и частной паразитологии – они прослушали у Александра Александровича.

А.А. Филипченко принимал непосредственное и большое участие в создании нового в то время экологического направления в паразитологии, вылившегося впоследствии в серьезную научную школу, которую возглавил В.А. Догель.

Судя по набранному в науке темпу, от А.А. Филипченко можно было ожидать не только учебников по паразитологии, но и деятельного, творческого участия в развитии созданного в ЛГУ научного направления. Однако весенний семестр 1937 г. оказался последним в жизни ученого.

1 августа Филипченко был арестован органами НКВД по Ленинградской области по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде (ст. 58-10).

Постановлением Особого совещания при НКВД СССР от 28 января 1938 г. ему было определено содержание в исправительно-трудовом лагере сроком на 8 лет. Его уже отправили на этап, но в марте 1938 г. по тем же основаниям против А.А. Филипченко и его тестя В.И. Сухомлина (77-летнего старика-политкаторжанина) было возбуждено новое уголовное дело по расстрельным статьям: 58-8 и 58-11 (террористический акт и организованная антисоветская деятельность). 20 сентября 1938 г. абсолютно невиновного человека Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила к расстрелу с конфискацией имущества. На следующий же день, 21 сентября, Александр Александрович Филипченко был рас­стрелян в Ленинграде. В.И. Сухомлин умер в тюрьме 7 августа 1938 г., не дождавшись приговора.

Из материалов электронного фонда Иоффе: "... Была арестована также его жена (хотя брак и не был официально оформлен). Когда она освободилась, у неё возникли сложности с пропиской, т.к. не было документа, что она в самом деле жена Филипченко А.А.

По воспоминаниям моей бабушки, Данскер Валентины Николаевны, в суде жена Филипченко говорила – Как странно, когда меня арестовывали, никто никаких документов о браке не требовал…

У Филипченко А.А. был сын Филипченко Степан Александрович, погибший на фронте под Лугой в 1941 г. (был женат на Тушинской Марии Михайловне).

Брат Филипченко А.А. – генетик Юрий Александрович Филипченко – был тоже репрессирован в конце 1930-х гг."